Мне редко снятся в снах мои родственники ушедшие уже из мира. Редко. Вообще я могу вспомнить только двух – мои дед и бабка. Дед меня всегда ведет во сне, или что-то смотрит, то что сделал я. Бабка же иначе.
Все сны когда снилась она были по сути кошмарами. Кошмарами возвращения. Она приходила назад и были скандалы, были непонятные вещи, в которые было невозможно поверить. Я знаю откуда идут такие сны, знаю.
При том, возвращения деда всегда были радостны, а вот с ней иначе. Теряешь себя, понимаешь что не можешь больше жить в такой ситуации, когда тебя нет, когда ты подчинен и нет возможности быть собой. Ужасы от того, что уже не сможешь больше всего этого терпеть.
Она сильно сдала когда ушел дед, сдала быстро, стал развиваться склероз, последние полгода она иногда входила в состояние приступов которые были очень похожи на приступы паранои и шизофрении. Вечера зимние были тяжки, когда на дворе становилось темно а дома еще кого-то не было то это значило истерику, и постоянный обзвон кого угодно кто мог бы знать куда запропастился ее сын, до невестки дела особо не было.
Отказ от лечения, и профилактики, такой что приходилось обманывать, просить соседок говорить что вот они прокололи себе курс и стало легче. Невозможность выкинуть что либо и больше уже не видеть этого в квартире, это особенно бесило, так как нервы и так были напряжены, когда выкидываешь два обрезка провода и находишь их через день аккуратно поджатых под оконную раму на кухне. Спрашивается, кто ими пользоваться будет кроме меня, и если я их выкинул то они уже точно не нужны.
Обвинения, ругань… от родной бабки можно было услышать все что угодно в свой адрес, подозрения в том, что тебя кто-то настраивает против нее. Но при этом, наоравшись она могла через час лесть с поцелуями, но отнюдь не с извинениями, ибо виноватой себя не чувствовала никогда и ни в чем.
В последние месяцы она разругалась со всеми своими родственниками. Даже с родной теткой, которая растила ее два года, пока ее мать была в заключении «за два колоска».
Инсульт, три дня комы. Но быть может я последняя сволочь, но мне было легко, было легче ставить капельницы и менять подгузники, протирать составом из шампуня и водки что бы не было пролежней и раздражений, все это было легче постоянного напряжения и погашения всплесков эмоций все это время, все эти годы после смерти деда, да и до этого. В конечном итоге она любила меня, когда я был маленьким ребенком, но ни подростка ни молодого человека она уже ни принимала, и по сути видела только ребенка, и хотела только ребенка, вечного, постоянного.
Вот и опять вчера приснился сон, от которого отходишь полдня, и когда просыпаешься с опаской смотришь по сторонам, а сон ли это был.